Перед поездкой я увидел телевизионную передачу, в которой рассказывалось, как израильские таможенники допрашивают приезжих, с целью выяснить, не террористы ли они? Поэтому заранее подготовился отвечать на всевозможные вопросы: к кому я еду, зачем, почему в первый раз и так далее. Но прежде чем задавать вопросы служащий ввёл данные моего паспорта в компьютер, после чего стал ждать ответа, не нахожусь ли я в какой-нибудь нежелательной базе данных? Но компьютер, получив запрос о моей личности то ли сломался, то ли заткнулся. Как я понял, он никак не мог обнаружить у себя в памяти такую экзотическую страну, как Латвия. Таможенник несколько раз куда-то звонил, но всё было бесполезно. Наконец, поняв, что ситуация безнадёжна, он с надеждой спросил, нет ли у меня другого паспорта. Пришлось его разочаровать, что я не догадался об этом побеспокоиться заранее. В конце концов он просто переправил меня к другому окошку, где сидела его коллега, которая, не дожидаясь результата, просто выдала долгожданную бумажку о разрешении покинуть здание аэропорта. Мы потеряли на этом больше часа, но одно преимущество при этом было: мне не стали задавать никаких вопросов.

   Когда мы ехали на машине от аэропорта, первое, что меня удивило, это то, что навигатор указывал дорогу по-русски. Но встретивший меня родственник с гордостью пояснил, что разработкой этого устройства здесь занимались, в основном, выходцы из России. Но я и сам это быстро понял, когда навигатор между указаниями повернуть направо или налево, выдавал сообщение, что впереди – полиция. Я думаю, никто, кроме россиян, до такого бы не додумался.

   Мы приехали в город Ашдод. Говорят, в Израиле каждый третий житель говорит по-русски. В Ашдоде это, по-видимому, каждый первый. Вначале, прежде чем обратиться к местным жителям, мы спрашивали: «Говорите ли вы по-русски?», но когда одна из девушек на этот вопрос ответила: «Конечно!» с таким видом, как будто мы находились где-нибудь в воронежской области, то мы поняли, что спрашивать это просто глупо. Больше, чем русскоговорящих жителей, в Израиле только несметное количество бездомных кошек. В отличие от трусливых немецких собратьев, израильские кошки доброжелательны, легко идут на контакт, чем практически не отличаются от остальных жителей страны.

   Приехав на море, первым делом мы отправились купаться. На каком-то участке недалеко от берега были воткнуты какие-то палки. Я не обратил на них внимания, однако вскоре услышал, что со стороны спасательной вышки кто-то кричит в мегафон. И тут я увидел, что купаюсь в одиночестве, а остальные купальщики скопились в пространстве между палками. Но поскольку мои познания иврита дальше приветствия «Шалом» не простирались, я решил не обращать на призывы внимания. А зря, так как выйдя из воды увидел перед собой табличку с нарисованными черепом и костями. До сих пор не знаю, что они означали: то ли меня за купание в неположенном месте собирались застрелить, то ли – утопить. Но, слава Богу, всё обошлось!

   Но однажды с нами на пляже произошёл неприятный инцидент. Вечером после экскурсии мы пошли купаться. В Израиле темнеет быстро, поэтому других купающихся не было. Мы оставили вещи на берегу и вошли в воду. Однако вскоре увидели, что около наших вещей стоит какой-то человек и машет нам рукой, чтобы мы вернулись. Я предположил, что мы опять что-то нарушили. Но оказалось другое. Как он объяснил, в наших вещах начал рыться какой-то «арабский урод», и молодой человек его прогнал. Красть у нас было нечего, в крайнем случае вернулись бы домой без штанов, а вот бдительность молодого человека нам понравилась.

   Первой нашей экскурсией был Иерусалим. М ы прошли по следам Иисуса, побывали на Голгофе, однако, на сам Гроб Господень посмотрели только со стороны. Во-первых, пришлось бы простоять в очереди несколько часов, а во-вторых, я к любым легендам отношусь с настороженностью. Например, в Иерусалиме отмечено место, где Иуда своим поцелуем выдал своего Учителя. Я попытался представить, откуда это могло быть известно, и пришёл к выводу: либо римские стражники сделали селфи на этом месте, либо сам Иуда перед тем, как повеситься, оставил там какой-то знак, как свидетельство своего позора. Поэтому, смотрел на священные камни с любопытством, но без какого-либо трепета.

   Зато на улицах Иерусалима мы повстречали настоящее чудо. Чудом оказался уличный музыкант, которой так здорово играл на гитаре и пел, что мы прервали прогулку и долго его слушали. Было ощущение, что мы попали на концерт Андриано Челентано. А когда прошли ещё несколько кварталов, то наткнулись на другого Андриано Челентано. Так что, в Иерусалиме есть не только, на что посмотреть, но и что послушать. Правда, ощущения при этом даже не двойственные, а тройственные. Первое: как здорово, что на улицах играют такие великолепные музыканты. Второе: как жаль, что такие музыканты вынуждены играть на улице, а не в концертных залах. И третье: если такие музыканты играют на улицах, то можно представить, кто играет в концертных залах. Ну а можно вообще не задавать глупые вопросы, а просто наслаждаться увиденным и услышанным.

   Настоящие приключения у нас начались уже на Мёртвом море. Дело в том, что Мёртвое море, постепенно мелеет, и пансионат, куда нас привезли, когда-то стоял на самом берегу, а теперь к воде нужно было добираться на тракторе. Мы заняли места в вагончике, и трактор поехал. Поскольку дорога шла по бывшему дну, то нас болтало из стороны в сторону, как на деревенской телеге. И в какой-то момент колёса трактора угодили в яму, и нас с ног до головы обдало грязью. Хотя грязь на Мёртвом море является целебной, но ею желательно мазать тело, а не одежду. Поэтому, потом пришлось долго отмывать пятна. Зато мазаться больше уже не было необходимости. К тому же у Ани ветром сразу же сдуло любимую шляпу, без которой вся поездка в Израиль оказалась бы испорченной. На наши крики водитель трактора не реагировал, поэтому после прибытия на море Ане пришлось возвращаться, чтобы вернуть драгоценную пропажу. Но, в конце концов, мы оказались у моря. Войдя в воду я, помня как все туристы демонстрировали фотографии, где они спокойно лежали на спине, тоже принял это положение. Полежав таким образом некоторое время, я хотел встать на ноги, но оказалось, что сделать это невозможно – ноги тянуло вверх и опустить их не было никакой возможности. Предприняв несколько безуспешных попыток, я понял, что так просто из воды уже не выберусь. Некоторое время я ещё, как деревянный Буратино, поплавал туда-сюда, но когда-то нужно было заканчивать купание. И тогда я придумал выход: так же на спине поплыл к берегу, надеясь, как кит выброситься на сушу. Но тут другие купальщики заметили моё безвыходное положение и общими усилиями помогли принять вертикальное положение.

   По дороге к Мёртвому морю находится ещё одна достопримечательность – крепость Масада. Это был последний оплот иудеев во время восстания против римлян. Сейчас это место является символом мужества: поняв, что противостоять многочисленному римскому войску защитникам не удастся, жители предпочли смерть позорному рабству. Крепость стоит на холме, туда можно добраться на фуникулёре, но нам, как заядлым туристам, хотелось добраться до неё своими ногами. Тем более, что в программке было написано, что фуникулёр предназначен для инвалидов. Но нам это сделать не позволили из-за отсутствия времени. Пришлось смириться со своей инвалидностью. Хотя, причина была явно в другом. Подъём на фуникулёре стоил 70 шекелей, поэтому выгоднее было всех туристов поголовно сделать инвалидами. Кстати, и за самостоятельный подъём тоже нужно было заплатить некоторую сумму, хотя и меньшую. Однажды некие ушлые ребята, решив сэкономить, дождались глубокой ночи, и, минуя кассу, поднялись наверх. Какого же было их разочарование, когда в три часа ночи они обнаружили на вершине дядечку-служителя, который любезно вручил им билеты и взял деньги.

   Одной из достопримечательностей Израиля являются Бахайские сады в городе Хайфе. Бахаи – это относительно новое религиозное течение, призванное объединить все религии мира, установить всеобщее равенство и справедливость. Идея настолько идеальная, насколько неосуществимая. По крайней мере, на нашей планете. Тем не менее, поклонников этой религии в мире несколько миллионов, а в Израиле находится их штаб-квартира. Хотя отец-основатель этой религии ещё в середине позапрошлого века запретил создавать на территории Палестины ячейки этой организации, полагая, что мира на этом участке земли никогда не будет. Если пророкам можно верить, то это печально. Чтобы посетить бахайский сад, нужно выполнить всего три условия: не пить, не употреблять наркотики и не появляться в одежде, не прикрывающей колени. Первые два пункта проблем не вызывали, а вот с коленями вышла неувязка. Многие туристы пришли в шортах, что являлось нарушением дресс-кода. И если женщины легко вышли из создавшийся ситуации, смастерив из подручных средств себе юбки, то у мужчин на ходу изготовить себе брюки не получалось. Поэтому они обмотали вокруг ног женские кофты и в таком виде благополучно прошли контроль. Хотя, на мой взгляд, такой вид был более неприличным, чем, если бы они вообще сняли с себя штаны. Но на какие жертвы не пойдёшь ради красоты.

   В поездке по Галлилее больше всего запомнилась река Иордан. Впрочем, сама река ничего особенного из себя не представляет, но исторически она сыграла важную роль. Как известно, здесь был крещён Христос. Судя по всему, многие туристы полагают, что купание в Иордане уже само по себе является обрядом крещения. Для этого они закупают белые балахоны, и в них под крёстные знамения входят в воду. Я ничего покупать не стал. Мало ли что: войдёшь в реку иудеем, а выйдешь христианином. Но всё-таки, засучив брюки, тоже намочил ноги. Так что, возможно, теперь я по щиколотку тоже христианин.

   Ну, и как настоящие туристы, мы не могли упустить возможность, и не пойти в настоящий поход вокруг Иерусалима. Мы познакомились с небольшой группой местных туристов, и они любезно приняли нас в свою компанию. Первым живым существом, повстречавшимся на пути, был настоящий шакал. В немецких лесах такого диковинного зверя нам видеть не приводилось. Шакал фотографироваться с нами не захотел и быстро убежал, так что документального свидетельства нашей встречи мы не имеем. Зато нашли длинную иглу дикобраза. Говорят, при опасности, он выстреливает этими иголками в своих преследователей. Была ли его стрела направлена в нас, или в другого обитателя местной фауны, неизвестно. Поход шел по крутым каменным горам, довольно опасным. Правда, наши попутчики перед походом спросили, хотим ли мы идти сложным маршрутом, или для нас выберут более лёгкий, но мы мужественно выбрали сложный и, надеюсь, в грязь лицом не ударили.

   Уезжали мы в день, когда в Израиле был день выборов. Причём, впервые этот день сделали не рабочим. В единственный выходной день субботу это проводить было нельзя, так как религиозные евреи в это время заняты общением с Богом. А в другие дни они активно пытаются влиять на светскую жизнь. Причём, небезуспешно. К тому же, если обычные граждане приходят к голосованию, как и во всём мире – шаляй-валяй, то ортодоксы голосуют поголовно. Руководство страны пыталось юношей из этих семей хотя бы призывать в армию, но это встретило такое яростное сопротивление, что от этой идеи быстро отказались. Возможно и к лучшему - глядя на худых, заморенных учебой очкастых талмудистов, трудно представить, что их присутствие усилит боевую мощь. Пусть лучше молятся. Хотя ортодоксальные евреи не составляют большинства, но это – пока. У них рождается по десять детей и более, а у светских с этим делом проблемы. Впрочем, на что можно рассчитывать, если (цитата из израильской газеты) «За сексуальные домогательства БЕЗ ПРЕДЪЯВЛЕНИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ полагается штраф 250 000 шекелей»? Мужики, мы жили в прекрасное время!

   В Израиле всё смешано. Рядом с абсолютно европейским Тель-Авивом находится мусульманский город Яфа с колоритным восточным базаром, мечетями и криками муэдзинов, новые современные дома, где в каждой квартире имеется бетонированная комната-убежище, танцы на площади после шаббата и сообщение об обстреле со стороны арабского сектора Газа.

   Всюду, где мы были, нам встречались стаи воробьёв, живущих на пальмах. Вот так и Израиль: с одной стороны необычная страна, а с другой – многое, как у нас.

Лев Казарновский

5 ноября 2018.